Неосторожные высказывания в прессе и необжалованный арест клиентки оставили без адвокатского статуса Андрея Стебенева, который недолгое время по назначению защищал Светлану Давыдову, обвиненную в госизмене из-за звонка в посольство Украины. В Адвокатской палате Москвы в таком поведении адвоката нашли нарушение кодекса профессиональной этики, следует из опубликованного "Вестника адвокатской палаты Москвы".

Зимой страна наблюдала, как развиваются события вокруг ареста матери семерых детей Светланы Давыдовой, обвиненной в госизмене из-за звонка в посольство Украины в апреле 2014 года с сообщением о возможной отправке российских военных в Донецкую область. Поводом для звонка стало то, что женщина заметила, как расположенная по соседству с ее домом воинская часть опустела, а позже в маршрутке обратила внимание на слова военного, который говорил, что его с сослуживцами "небольшими группами переправляют в Москву, обязательно в штатском, а оттуда дальше в командировку". Давыдова провела в заключении 13 дней (с 21 января по 3 февраля), 16 февраля Мосгорсуд отменил решение Лефортовского райсуда об аресте, а чуть ранее – 3 февраля следствие отпустило Давыдову из СИЗО под подписку о невыезде. В марте уголовное дело было прекращено, а Генпрокуратура письменно извинилась перед ней.

Но история получила развитие для адвоката Давыдовой по назначению Андрея Стебенева, от услуг которого она отказалась в начале февраля, в дело вместо него вступили адвокаты Иван Павлов и Сергей Бадамшин. Приблизительно тогда же в Адвокатской палате Москве и возбудили дисциплинарное производство на Стебенева. Недовольство коллег-адвокатов вызвало, в частности, то, что Стебенев не сразу сообщил суду о наличии у Давыдовой семерых детей и не просил отложить рассмотрение вопроса об аресте, не обжаловал его и только через 10 дней после ареста собирался встретиться с подзащитной, чтобы выяснить ее позицию по уголовному делу. Также в палате обратили внимание на заявления адвоката в прессе по поводу уголовного дела. В интервью радиостанции "Говорит Москва", которое растиражировалось в прессе, адвокат заявил, что "в любом случае не на ровном месте все это [дело] возбуждено". "Там есть информация, есть факты, есть основания. Но в дальнейшем следствие будет разбираться, потому что там есть существенные моменты, которые нужно исследовать и по ним получать заключения специалистов в области гостайны", – цитировало интервью РИА "Новости". В издании 24smi.org приводились такие слова адвоката: "Я могу подтвердить, что у следствия действительно есть все основания для задержания и вынесения обвинения в адрес моей подзащитной".

На заседании квалификационной комиссии 25 марта Стебенев отчасти признал выдвинутые коллегами претензиями, но попытался объясниться, следует из "Вестника". Он рассказывал, что при встречах с Давыдовой в суде анализировал позицию по делу, объясняя специфику обвинения. При этом он рассказал, почему не сразу попал к ней в СИЗО – отправил ей передачу с продуктами, телефонными картами для звонков семье, подал в СУ ФСБ ходатайство об изменении меры пресечения, а 29 января в СИЗО был санитарный день и посещение было невозможно. С таким обоснованием члены квалификационной комиссии согласились и не увидели в действиях адвоката проступка, как и в том, что он не сразу заявил о наличии у клиентки семерых детей. Адвокат, следует из копии протокола судебного заседания по избранию меры пресечения, был против ареста и ссылался на наличие на иждивении у доверительницы маленьких детей и то, что он следствия она скрываться не намерена. Давыдова же говорила о наличии у нее четырех несовершеннолетних детей, а адвокат на заседании в АП Москвы уточнял, что у нее позиция по поводу меры пресечения была – "на усмотрение суда".

Несогласие адвоката с арестом в АП Москвы назвали "абсолютно верным", но раскритиковали Стебенева за дальнейшую пассивность: необжалование ареста. Тот ее объяснял тем, что счел обжалование "неперспективным" при столь тяжких обвинениях и сослался на отсутствие указаний от клиентки по этому вопросу, но все же признал, что если есть один шанс из миллиона, то надо обжаловать арест в любом случае. "Адвокат обязан быть последовательным и использовать все возможности судебной защиты для отстаивания законных прав и интересов доверителя, – подчеркнули в АП Москвы. – Не обжаловав судебный акт, адвокат [Стебенев] создал определенные сложности своим коллегам, вступившим в дело по соглашению. Поскольку ни им, ни его подзащитной жалоба в определенные законом сроки не была подана, адвокаты [Иван Павлов и Сергей Бадамшин – авт.] вынуждены были испрашивать у суда согласие на восстановление пропущенного срока апелляционного обжалования". Кроме того, в АП укорили адвоката за ссылку на бесперспективность апелляционной жалобы – "дальнейших ход событий по делу убедительно доказал неверность такого подхода".

Не понравились членам квалифкомиссии и высказывания Стебенева в прессе о деле Давыдовой. Пытаясь объяснить свои слова, адвокат признал, что говорил о том, что "дело возбуждено не на ровном месте, что оно возбуждено небезосновательно". При этом он настаивал, что не делал заявлений о доказанности вины подзащитной. В "Вестнике" говорится о том, что Стебенев ссылался на то, что не знал о записи разговора, в противном случае "возможно, он более грамотно все произнес". Однако в квалифкомиссии, даже с учетом изначального признания Давыдовой своей вины, не смогли поддержать Стебенева, "который, только вступив в дело, допускает столь громогласные заявления, бросающие тень на его доверителя, по сути, солидаризируясь со стороной обвинения". Проверяющие решили, что он не знаком с разъяснениями АП Москвы от 27 октября 2005 года "О выступлениях адвокатов в СМИ", в котором указывается на обязанность адвокатов в своих публичных заявлениях соблюдать принцип презумпции невиновности, а также быть сдержанным и осторожным. "Несоблюдение таких предписаний приводит к утрате доверия со стороны подзащитного, что со всей очевидностью имело место в рассматриваемом случае, – говорится в "Вестнике". – [Давыдова] была вынуждена отказаться от помощи адвоката [Стебенева]".

В связи с этим квалифкомиссия единогласно решила, что Стебенев нарушил п.2 ст.5 и п.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката, по которым адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия, и обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами. Совет адвокатской палаты 15 апреля согласился с выводами комиссии и прекратил у Стебенева статус адвоката.

Это не первый случай, когда АП Москвы приходится разбираться в высказываниях адвокатов в прессе. В 2012 году Совет Адвокатской палаты Москвы прекратил дисциплинарное производство на адвоката Дагира Хасавова, которого Главное управление Минюста по Москве просило лишить статуса за интервью телеканалу "РЕН ТВ". В нем адвокат говорил, что если в столице не будут созданы шариатские суды, то город будет "залит кровью". Свое решение в АП Москвы объяснили тем, что не могут подменять собой госорганы, которые имеют право на уголовное преследование – в отношении Хасавова расследовалось дело по ст. 282 Уголовного Кодекса РФ (возбуждение ненависти либо вражды), но позже оно было прекращено за отсутствием состава преступления.

В мае 2014 года АП Москвы отказалась наказывать адвоката Александра Никитина, защищавшего по назначению (ст. 51 УПК) интересы 15-летнего Сергея Гордеева, который 3 февраля 2014 года устроил стрельбу в московской школе № 263. Поодом для дисциплинарного разбирательства стало интервью Никитина газете "Московский комсомолец", в котором он рассказал об отношении к делу и заявил, что отказался бы представлять интересы обвиняемого, даже если бы родители школьника не нашли ему адвоката по соглашению. Члены комиссии и совета АП исходили из презумпции добросовестности адвоката, объясняли мотивы решения в палате. Дело в том, что Никитин утверждал, что с ним журналисты беседовали "отрывочно", "выдернули различные фразы" из контекста, доказывал, что говорил одно, но в печать попало другое. Однако записи разговора в "МК" не сохранилось.