Докладчик, судья ВС РФ Елена Пейсикова, отметила, что ежегодно российские суды привлекают к ответственности за вымогательство порядка 2500 человек. Например, в 2014 году по этой статье были осуждены 2329 лиц, в первом полугодии 2015 года – 1086 человек. При этом судьям приходится учитывать разъяснения, данные Пленумом ВС 25 лет назад, еще по ст. 148 УК РСФСР. "Мы стремились обеспечить преемственность этих двух документов, так чтобы документ не противоречил действующему законодательству и судебной практике", – рассказала судья. Заместитель генерального прокурора РФ Сабир Кехлеров в связи с этим отметил, что в новый проект не был включен п. 4 действующего постановления, где указано, что неоднократность требований вымогателя образует одно длящееся преступление. "Необходимо указать, поменялась ли практика или осталась прежней", – считает Кехлеров.

Вымогательство, предусмотренное ч. 1 ст. 163 УК РФ, предполагает наличие угрозы применения любого насилия, в том числе угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. При этом потерпевший должен воспринимать такую угрозу реально. "Для оценки угрозы как реальной не имеет значения, выражено ли виновным намерение осуществить ее немедленно либо в будущем", – отмечается в постановлении. Пейсикова подчеркнула, что судам следует детально выяснять у потерпевших, думали ли они о том, что вымогатели действительно могли осуществить высказанные в их адрес угрозы.

Требования вымогателя, указывается в документе, могут быть направлены как на передачу чужого имущества (наличных и безналичных денег, документарных и бездокументарных ценных бумаг), так и на передачу имущественных прав, включая права требования и исключительные права. "Другие действия имущественного характера", на совершение которых может быть направлено требование вымогателя, не подразумевают непосредственно перехода права собственности или других вещных прав. Например, это может быть оказание услуг или производство работ, которые в обычных условиях являются платными, исполнение потерпевшим за виновного имущественных обязательств и так далее. Жанна Лемешевская, судья уголовной коллегии Калининградского областного суда, предложила дополнить этот пункт проекта постановления абзацем, в котором будет сказано, что угроза повреждения, уничтожения или модификации может высказываться относительно компьютерной информации, которая принадлежит потерпевшему. Сюда же стоит отнести угрозу распространения вредоносных программ, уничтожения систем или отключения систем защиты такой информации. По ее мнению, сейчас эта проблема очень актуальна и с годами количество таких преступлений возрастет. Квалифицировать данные деяния она предложила по совокупности ст. 163 и соответствующих статей гл. 28 УК РФ.

ВС считает, что вымогательство следует считать оконченным преступлением с того самого момента, когда вымогатель довел до сведения потерпевшего свои требования, соединенные с угрозой. "Невыполнение потерпевшим данного требования не влияет на юридическую оценку содеянного как оконченного преступления", – уточняется в документе. Причем сообщение о требованиях и угрозе не обязательно должно быть устным. "Например, потерпевший может получить их от вымогателя в письме или СМС-сообщении", – пояснила Пейсикова. Этот пункт обсуждали особенно живо. Зампред Саратовского областного суда Олег Борисов с предложенной ВС формулировкой согласился, но отметил, что в практике встречаются случаи, когда требования доводятся до иных лиц, например, ввиду долгого отсутствия потерпевшего. Наталья Субанова, заместитель директора НИИ при Генпрокуратуре РФ, предложила разделить юридический и фактический моменты окончания преступлений, поскольку вымогательство нередко является "пролонгированным, растянутым во времени" и потерпевший может испытывать страдания уже после того, как до него будут доведены требования и угроза. По ее словам, это может помочь при выявлении соучастников, присоединившихся к преступнику после юридического момента совершения вымогательства, а также при исчислении срока давности. "Вместе с тем дать фактическому моменту окончания преступления однозначное определение невозможно, – отметила она. – Но можно указать наиболее часто встречающиеся примеры – момент передачи имущества или момент пресечения".

Кроме того, ВС конкретизировал ряд понятий, указанных в ст. 163 УК РФ. Так, например, к "близким" потерпевшему людям он предлагает относить не только лиц, состоящих с ним в свойстве, или лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги ему в силу сложившихся личных отношений, но и его близких родственников (супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки) и родственников (все иные лица, за исключением близких родственников, состоящие в родстве с потерпевшим). Под "сведениями, позорящими потерпевшего или его близких", следует понимать информацию, порочащую их честь, достоинство или подрывающую репутацию (например, данные о совершении ими правонарушения, аморального поступка). При этом не имеет значения, соответствуют ли действительности сведения, под угрозой распространения которых совершается вымогательство. К "иным сведениям, распространение которых может причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего либо его близких", относятся, в частности, любые сведения, составляющие охраняемую законом тайну. Представитель Минюста отметил, что необходимо также внести в текст проекта определения "насилия" и "угрозы применения насилия", поскольку сейчас правоприменитель определяет их "по внутреннему убеждению".